14 декабря, 2024

Кросскультурный шок и типичные ошибки общения

В 1975 г. меня, студента 3-го курса МГИМО, направили работать переводчиком во Всесо­юзный пионерлагерь «Артек» на международную смену, куда приехало более 100 деле­гаций из 90 стран мира. Учитывая отсутствие опыта, меня распределили на «легкую» де­легацию из дружественной страны. Так на 24 дня я стал переводчиком, а одновременно и вос­питателем, вожатым, старшим товарищем у небольшой группы подростков из Сомали.
 
Возглавляла делегацию очаровательная 18-летняя руководительница с экзотическим име­нем Мариам Али Мудей. Ее опыт международного общения и знание английского языка были под стать моим. Так что мы довольно быстро нашли общий язык и подружились.
 
И для меня, и для нее Артек явился по сути первым опытом профессионального общения на иностранном (английском) языке. Здесь мы оба впервые столкнулись с тем, что в кросскультурном менеджменте называется различием системы ценностей и традиций. Здесь я впервые увидел своими глазами проявление симптомов так называемого кросскультурного шока.
 
Феномен кросскультурного шока широкоизвестен. С ним сталкивались практически все, кто работал или жил за рубежом сравнительно долгий период. О его причинах, составляющих и фазах я подробно расскажу в одной из следующих глав. Пока же ог­раничусь общим определением:  Кросскультурный шок-это состояние растерянности и беспомощности, вызванное потерей обычных ценно­стных ориентиров и неспособностью дать ответы на вопросы: где, ког­да и как поступать правильно?
 
Хорошей традицией «Артека» были встречи между зарубежными делегациями. Разбросанные по 10 дружинам, вытянувшимся вдоль моря на 5 км, делегации всех стран и континентов постоянно ходили в гости друг к другу. Обычно на встречах дети обменивались националь­ными сувенирами и рассказывали друг другу о своих странах и детс­ких организациях. Не обошла стороной эта традиция и делегацию Со­мали. Уже в конце первой недели пребывания в «Артеке» к нам в дру­жину «Морская» пришли первые гости — делегация детей Индии.
 
Кросскультурный шок — это состояние растерян­ности и беспомощности, вызванное потерей обычных ценностных ориентиров и неспособ­ностью дать ответы на вопросы: где, когда и как пос­тупать правильно?
 
Когда делегации расселись за столом в пионерской комнате, Мариам Али Мудей неожиданно для меня вместе с деревянными игруш­ками и масками достала из сумки восемь (по числу членов индийской делегации) квадратных, ярко-голубых жестяных баночек с симпатич­ным рисунком коровьей головы на крышке.
 
«Это настоящая сомалийская говяжья тушенка, — сказала она с гордостью, — и добавила: — Ее можно есть спокойно в отличие от мяса в столовой. Здесь свинины быть не может!» (Как известно, Сомали по преимуществу мусульманская страна.)
 
Лица наших индийских друзей вытянулись. Возникла напряженная пауза. Когда же индийская сторона сообщила, что вообще не ест говя­дины (делегация представляла индуистскую часть Индии), неподдель­ного удивления и смущения не смогли скрыть ни Мариам, ни сома­лийские дети.
 
Члены индийской делегации растерянно крутили в руках голубые баночки с изображением симпатичной коровки и не знали, как посту­пить с ними. Не менее растерянной выглядела и делегация Сомали. Не помогло даже объяснение того, что корова в индуистской части Индии — священное животное. Объяснение, отвергнутое подсознанием, плохо усваивалось разумом. Привычная система ценностей каждой из стран, принятая детьми на веру как единственно правильная, впервые на их глазах была отвергнута. Причем отвергнута другими детьми. В течение некоторого времени дети из обеих делегаций пребывали в состоянии растерянности или, как любят писать в исследованиях, переживали состояние фрустрации (от англ. frustration — расстройство, растерян­ность, неудовлетворенность). Налицо была ситуация, когда обе сторо­ны переживали ярко выраженный кросскультурный шок.
 
Потребовалось почти четверть часа, чтобы детская непосредствен­ность взяла верх над растерянностью и чтобы дети вернулись к нор­мальной беседе и обмену сувенирами.
 
Позже я сталкивался с подобными ситуациями неоднократно. Но еще чаще приходилось наблюдать краткосрочную частичную фрустра­цию, вызванную не коллизией ценностей и табу, а тем, что можно обозначить как типичные коммуникативные ошибки при кросскультурном общении.
 
По моим наблюдениям, такими типичными ошибками чаще всего бывают либо неуклюжие шутки и тосты, либо звучащие в переводе «высокоинтеллектуальные» речи несведущих в кросскультурном об­щении менеджеров и руководителей. Особенно огорчительно это проявляется в речах руководителей, воспитанных в советскую эпоху. Здесь перевод и эффективные контакты объективно затрудняются большим количеством малопонятных для иностранцев терминов и ре­алий советского периода 5.
 
Поскольку подобные реалии не могут быть переведены дословно и поддаются только переводу в пояснительно-описательной форме, ко­личество коммуникативных шумов при передаче информации резко возрастает. И в результате перевод (и само выступление) становится малопонятным иностранному партнеру.
 
Коммуникативный шум — любые причины и факторы, которые затрудняют восприятие пе­редаваемой информации и искажают ее смысл.
 
Особенно часто коллизии, возникшие на основе кросскультурных ошибок, встречаются во время первых встреч и знакомств. Именно в этих ситуациях менеджерам и руководителям, особенно тем, кто не вла­деет иностранными языками и не имеет большого опыта контактов с иностранцами, следует быть предельно внимательными и осторожными.
 
Считается, что добродушный юмор и хорошая шутка всегда помо­гут наладить человеческие отношения с партнером. А поскольку биз­нес строится на взаимном уважении, доверии и взаимопонимании, юмор часто рассматривается как кратчайший путь к налаживанию дру­жественных контактов и ведению успешного бизнеса.
 
Все это так при условии, что ваш партнер принадлежит к той же или весьма сходной культуре. А такое встречается весьма нечасто. Во всяком случае, намного реже, чем кажется на первый взгляд.
 
Чувство юмора сильно различается в разных странах. Более того, в большом (по территории и населению) государстве чувство юмора в разных его концах может сильно разниться, а количество предметов, над которыми этически дозволено подшучивать, сильно расширяться или сужаться. И то, что в одной стране звучит мило и смешно, в дру­гой нередко является оскорбительным.
 
Но даже если шутка не может быть оскорбительной ни в коей ме­ре, она все равно может ухудшить отношения с вашим партнером. Из­вестный канадский юморист Стивен Ликкок подметил, что люди с удовольствием признают у себя отсутствие слуха и голоса, но никогда не хотят признать, что у них отсутствует чувство юмора.
 
Поэтому ваша шутка, которую партнер просто не понял, далеко не нейтральна. Это скорее минус, чем плюс, в работе по налаживанию от­ношений.
 
Неспособность оценить заключенную в иностранном анекдоте «соль» не обязательно связана с тем,кто егожертва. Анекдот часто не воспринимают и тогда, когда он ни прямо, ни косвенно не задевает ни одного из присутствующих. Само чувство того, что смешно и что нет, разнится от страны к стране и от региона к региону. Приведем в связи с этим комментарий известного английского исследователя деловых культур Ричарда Льюиса.
 
«Серьезный и внимательный к фактам немец не рассмеется от американских подтруниваний над техасцами, строящихся в основном на преувеличениях, — пишет Льюис. — Анекдот, в котором мексиканец жмет на газ своего авто все 24 часа в сутки и вдруг замечает, что все еще не выбрался из Техаса, поражает воображение американца, но ос­тавляет совершенно невозмутимым немца, обычно замечающего: «Ему следовало сесть в немецкий автомобиль»6.
 
И далее: «Этот ответ сочтут очень смешным в Германии и доволь­но хорошим в Англии и Скандинавских странах.
 
Кроме корейцев (которые, кажется, готовы смеяться в ответ на чью угодно шутку), на Востоке мало кого забавляет американский и (тем более) европейский юмор… Мрачный или черный юмор там совер­шенно невозможен»7.
 
Хуже, когда «соль» шутки или анекдота приходит в коллизию с этическими ценностями одного из партнеров.
 
В конце 80-х гг. меня пригласили преподавать в известный уни­верситет, расположенный на юге США. Он находился в той самой мест­ности, где происходит основное действие романа Маргарет Митчелл «Унесенные ветром» (и одноименного фильма с Вивьен Ли и Кларком Гейблом в главных ролях).
 
Мне предстояло провести в университете осенний семестр. Я при­был туда в первой декаде августа, примерно за две недели до начала занятий. (Занятия в американских университетах начинаются в 20-х числах августа, несколько раньше, чем в России.) Готовясь к почти пя­тимесячному пребыванию в стране, я стремился создать максималь­ный круг формальных и неформальных знакомств и охотно вступал в разговоры и беседы со своими университетскими коллегами.
 
Совершенно естественно, что, когда один из собеседников (в дан­ном случае я сам) старается завязать более тесные отношения с иност­ранцами, он стремится уйти от излишне серьезного тона и создать непринужденную, неформальную атмосферу. Именно неформальная социализация закладывает обычно хорошую основу для будущей дружбы.
 
Инициируя знакомства или поддерживая беседу, я старался расто­пить лед и расположить к себе слушателя, рассказывая комические ис­тории из своей жизни, жизни своего института. Когда же их стало не хватать, я решил, что пришла пора анекдотов. Благо в Советском Сою­зе в конце 80-х их было еще великое множество. Для затравки я выб­рал пару негрубых и, с моей точки зрения, весьма остроумных анекдо­тов из серии: «И в этот момент входит муж…»
 
Реакции на первый из них со стороны двух моих американских со­беседников (к слову сказать, типичных южан) я до конца не понял. Выслушав анекдот, они вежливо улыбнулись уголками рта… И загово­рили о чем-то другом. Решив, что плохо передал юмор из-за несовер­шенного знания английского языка, я попробовал еще раз…
 
После второго анекдота старший из американских профессоров, вежливо поулыбавшись положенные полминуты, мягко и чуть-чуть иронично сказал: «Сергей! Все это очень интересно…» Далее он оста­новился и выдержал паузу, как бы подчеркивая, что готовится сказать нечто более важное, но не знает, как начать.
 
(Позже я неоднократно обращал внимание, что в английском язы­ке слово «интересно» играет особую роль в рамках так называемых ко­дированных речевых коммуникаций. Имеется в виду хорошо знакомая читателям ситуация, когда говорится одно, а подразумевается другое.
 
Так, если английский или американский собеседник, реагируя на то или иное ваше высказывание, очень вежливо и чуть-чуть иронично говорит: «It is very interesting…», формально это будет означать: «Это очень интересно…» Но подразумевается под этим, как правило, совер­шенно иное. Используя русскую идиоматику, мысль вашего партнера можно выразить примерно так: «Сэр! Мы, конечно, интеллигентные люди… Но то, что вы «сморозили», ни в какие ворота не лезет…»)
 
Кодированные речевые коммуникации — рече­вые обороты, в которых формальное значение слов не совпадает или противоречит реально вкла­дываемому смыслу.
 
Однако вернемся к анекдотам и американским профессорам-южанам. Выдержав короткую паузу, мой американский коллега мягко продолжил: «Сергей! В системе этических ценностей, которую здесь — на юге США и в университете — мы разделяем, семья, жена, дети за­нимают первостепенное место… Пожалуй, по степени важности они идут сразу за религией. А может быть, делят (share) с религией пер­вое место».
 
Новая короткая пауза. И заключительное предложение, сказанное мягко до вкрадчивости: «Вопрос супружеской неверности — это очень серьезная проблема…» Несложно понять, что после этого я почувствовал себя несколько неловко.
 
Разговор научил меня многому. И в первую очередь тому, что юмор в кросскультурном контексте — вещь очень серьезная. Что к шут­кам и анекдотам за рубежом надо подходить очень осторожно. И что далеко не все, что смешно в своей культурной среде, так же воспри­нимается в чужой.
 
Часто задается вопрос: «Так что же, отказываться от использования юмора и шуток в международном бизнесе вообще?» К сожалению, на него надо дать в целом утвердительный ответ.
 
Да, до тех пор, пока вы не уверены, что системы ценностей, эти­ческих правил и традиций понимания смешного у вас и вашего парт­нера совпадают, лучше от юмора воздержаться вообще.
 
В международном общении не надо стремиться всегда быть пер­вым! В кросскультурной среде, как при хождении по минному полю, первым быть опасно.
 
В кросскультурной среде, как при хождении по минному полю, первым быть опасно.
 
Некоторые фразы из кодированных речевых коммуникаций англоязычных стран и их примерный перевод
It is a very interesting idea, isn«t it? Это очень интересно, не правда ли?
Как вы могли предложить такую глупость?
You could be right. Возможно, вы правы.
Я абсолютно с вами не согласен.
1 shall call you later. Я позвоню вам позже.
Я не думаю, что нам стоит продол­жать.
That«s one way of putting it. Это один из возможных подходов.
Я категорически не согласен с этим бредом.
That«s a good question. Очень хороший вопрос.
Абсолютно не знаю, что здесь де­лать.
Let me make a suggestion. Разрешите мне сделать предложение.
На ваши предложения наплевать и забыть. Я уже принял решение.
 
Перед тем как рассказывать анекдот, неплохо понаблюдать, как это делают ваши партнеры и делают ли вообще. Дайте возможность парт­нерам проявить чувство юмора первыми. Обратите внимание на то, что лежит в основе их шуток: сарказм, сатира, гипербола, пародия, секс, сравнения, кто является обычным объектом шуток.
 
И даже когда вы все это выясните и подходы к юмору новых дру­зей из данной страны станут понятны, все равно не торопитесь с шутками.
 
У истории с американскими профессорами-южанами было про­должение. Месяцем позже после памятного разговора меня пригласи­ли на несколько дней в другой американский университет. Он располагался на родине знаменитых американских красных лобстеров. На са­мом севере страны. В штате Мэн.
 
Памятуя мой печальный опыт с анекдотами, я решил избегать лю­бых шуток на сексуальную тему, да и вообще постараться не затраги­вать этой проблематики. Так сказать, на всякий случай…
 
Пока вы не уверены, что системы ценностей и традиций понимания смешного у вас и партне­ра совпадают, лучше воздержаться от юмора.
 
Каково же было мое удивление, когда на второй день пребывания американские коллеги повели меня в ресторан, где эстрадный певец-куплетист весь вечер распевал весьма фривольные песенки на тему… супружеской измены. Концовки этих песенок-куплетов, часто выра­женные в весьма неприличных словах, зал встречал дружным смехом, которому вторили мои коллеги.
 
Оценив новую ситуацию, я решил рискнуть и повторить новым друзьям анекдоты, ранее потерпевшие фиаско. На этот раз анекдоты получили искренний, теплый прием и сопровождались смехом…
 
На мой вопрос: «Почему же их так холодно приняли на юге?» — американские коллеги ответили: «США-большая страна. Исторически юг и север страны — две разные культуры, — и добавили — 1/1 это не все… А город Нью-Йорк и штат Техас — это… вообще не Америка…»
 
Случившееся убедило меня, что даже в рамках одной страны юмор может восприниматься весьма по-разному, что анекдот в кросскультурных коммуникациях — дело очень серьезное, что к нему надо относиться весьма осторожно и что, перед тем как один раз пошутить, на­до семь раз подумать.
 
Особенно осторожными с юмором и шутками следует быть в стра­не, языка и культуры которой вы не знаете.
 
Менеджер, облеченный властью у себя на родине, привыкший, что к его словам, безусловно, прислушиваются, а над шутками — смеются, оказавшись в условиях иной деловой культуры, должен быть особен­но внимателен. Попытки проявлять остроумие в незнакомой среде чреваты серьезнымнедопониманием, а порой и серьезной обидой.
 
Причем, пожалуй, еще большее, чем анекдоты, число проблем в кросскультурных коммуникациях порождает российская традиция проявлять остроумие в форме застольных тостов и демонстрировать «собственную высокую образованность» через пословицы, поговорки и чтение стихов. Слава незабвенной памяти международных речей-импровизаций «а ля» Н.С. Хрущев не дает покоя многим российским менеджерам!
 
Приведем два примера, связанных с тостами. Первый автор слы­шал сам (причем неоднократно!). На банкете в честь иностранных партнеров российский руководитель, улыбаясь со значением, предла­гал поднять тост: «За успех нашего безнадежного дела!» А в одном из случаев еще и по-барски скомандовал переводчику через плечо: «Пе­реведи точно!»
 
Восприятие такого рода юмора партнерами крайне затруднено. Оно требует не просто хорошего знания России, но и привычки к типичным для многих российских анекдотов речевым парадоксам, т.е. глубокого понимания российских кодированных речевых коммуникаций. Это возможно только при значительном стаже пребывания в стране и хо­рошем знании русского языка. Если же ваши партнеры находятся в России недолго, с вероятностью 90% из 100 можно предположить, что произнесенный тост будет воспринят ими… буквально.
 
О втором примере я слышал от коллег, занимавшихся профессио­нальной переводческой работой в 70 — 80-е гг. на переговорах по обыч­ным вооружениям в Европе. Во время банкета, организованного представителями вооруженных сил Великобритании в Лондоне в честь советской военной делегации, один из наших военных, демонстрируя своеобразное чувство юмора, предложил тост: «За… советский город Лондон, временно оккупированный англичанами». Потребовались из­вестные усилия, чтобы замять возникший скандал…
 
Важная составляющая эффективности кросскультурных контактов — точный и грамотный перевод. Известно, что выступления многих со­ветских руководителей (как и ряда руководителей постсоветского периода) звучали на иностранных языках намного более логично и умно, чем на русском. В этом сказывалось высокое искусство переводчика, который (как часто бывало на Руси) был намного грамотнее и культур­нее руководителя. Однако, как бы хорош переводчик ни был, он не мо­жет заменить руководителя-менеджера, чьи слова он переводит.
 
Известно, что при вербальных коммуникациях до слушающего до­ходит в среднем около 40-50% смысла, заложенного говорящим в выступление. При переводе выступления на иностранный язык эта цифра еще более уменьшается. Поэтому при общении через перевод­чика следует стремиться говорить как можно проще, строить короткие, четкие и законченные фразы.
 
Кстати сказать, по переводу легко понять, знает ли выступающий иностранный язык! Менеджеры, владеющие иностранным языком и использующие переводчика по протокольно-статусным причинам, обычно говорят короткими, рублеными фразами, так как понимают специфику передачи информации при устном переводе.
 
Не знающие языка менеджеры (обычно их отличает и малая кросскультурная образованность) обычно говорят в псевдонаучном стиле, традиционном для столь частых в Советском Союзе официальных мероприятий. Такие выступления зачастую состоят из длинных, запутан­ных сложноподчиненных предложений, настолько длинных, что пере­водчик оказывается вынужден прерывать их, чтобы перевести уже сказанное.
 
Чтобы подчеркнуть свою образованность, ораторы часто вставля­ют в выступления четверостишия известных поэтов или баснописцев, русские пословицы и поговорки. В результате… уровень коммуникационных шумов и, как следствие, коммуникационная потеря смысла приближаются к 100%.
 
При общении через переводчика следует избегать длинных предложений, стихотворных цитат, пословиц и поговорок.
 
Следует помнить, что с лету перевести стихотворение или стихот­ворный тост не сможет даже очень хороший переводчик. Перевод сти­хотворения с языка на язык требует больших затрат труда и времени. Он занимает недели и даже месяцы.
 
Все, что может сделать переводчик, прослушав длинный (часто включающий несколько четверостиший) стихотворный тост, — это про­информировать иностранных партнеров, что для них на русском язы­ке были прочитаны стихи (о дружбе, любви и т.п.).
 
Поэтому при кросскультурных коммуникациях лучше воздержи­ваться от цитирования поэзии. Исключение составляет только случай, когда вы готовы цитировать поэзию страны вашего партнера на языке подлинника!
 
В переговорах следует избегать использования российских посло­виц и поговорок. Их перевод на другой язык возможен либо через поиск национального аналога (которого может и не быть или которого переводчик может и не знать), либо описательно. В большинстве слу­чаев переводчик идет по второму пути. Описательный перевод посло­виц ведет к дополнительным коммуникационным потерям. Что снижа­ет эффективность общения.
 
Это любопытно!
 
ОБ ИЗУЧЕНИИ АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКА В КИТАЕ
 
Министерство образования Китая объявило: английский язык отныне становится обязательным для начальной школы. А с 2004 г. во всех колледжах «от пяти до десяти процентов дисциплин бу­дут преподаваться на английском языке и по зарубежным учебни­кам» (курсив мой. – С.М.).
 
Английскому языку и власти, и население отводят сегодня исключительную роль. Об этом свидетельствует история семи­летнего Диндина, живущего в Шанхае — самом преуспевающем, элегантном и космополитичном городе страны… Увидев в ребенке лингвистические способности, родители решили отдать его в престижную двуязычную частную школу «с высоким уровнем пре­подавания английского». Но строгой комиссии не понравилось про­изношение мальчика — кандидатуру отвергли. И тогда родители обратились к Чу Цзяню, знаменитому хирургу, делающему плас­тические операции. Он надрезает подъязычную мышцу, и через короткое время после нескольких тренировок произношение ста­новится куда лучше. От пациентов нет отбоя.
 
Английский язык в Китае — мода и, если хотите, даже эпиде­мия. Интеграция в мировую экономику идет гигантскими темпа­ми, страну приняли в ВТО, растет число смешанных предприя­тий. Часто работодатель устанавливает уровень зарплаты че­ловека в зависимости от качества его английского.
 
По некоторым данным, в школах и вузах английский язык изу­чают сегодня 450 млн. китайцев — каждый третий житель стра­ны… Центральное телевидение Китая заключило соглашение с фирмой «Pearson Broadband», и теперь 350 млн. семей получают порции уроков английского прямо в эфире. Некто Ли Ян, утверждающий, что у него 10 млн. учеников, создал метод «Crazy English» -«сумасшедший английский». По его мнению, китайцам трудно про­износить английские фразы, они это делают, словно глядя на текст в учебнике, а нужна раскованность. Поэтому Ли Ян вывел учеников из аудиторий на площади и заставляет их горланить тексты.
 
Лидирует в обучении Пекин. Миллионы горожан — от ответ­ственных работников до старушек в уличных комитетах — учат­ся на курсах. Особенно те, кто имеет отношение к туризму и сфе­ре обслуживания. Таксистов (их 70 тыс.) снабдили кассетами с элементарными фразами…
 
                                                                                                         Савенков Ю. Язык до операции доведет:
                                                                                                        китайцы идут на любые жертвы, чтобы    
                                                                                              говорить как настоящие англичане // Известия.
                                                                                                                                                           2002. 13 авг.
 
Весьма серьезным является и так называемый тендерный вопрос: кросскультурные особенности общения представителей различных полов. Не вдаваясь в подробности, отметим лишь один аспект, часто выступающий причиной возникновения известного напряжения при знакомстве. Одной из типичных ошибок в межкультурных коммуника­циях является распространенное убеждение, что универсальным путем к завоеванию расположения женщины-партнера являются компли­менты ее внешности, костюму и т.д.
 
Однако это далеко не так. В деловой культуре США комплимент та­кого рода, сделанный партнеру-женщине, может быть воспринят как неуместный, если не оскорбительный, поскольку, акцентируя внимание на внешних данных, вы как бы подчеркиваете неравенство женщины-партнера в бизнесе. Иногда в ответ можно услышать саркастический ответ типа: «Господин Иванов, вы тоже сегодня прекрасно выглядите. А ваш костюм и галстук удивительно гармонируют с цветом ваших глаз и волос!»
 
Огромным подспорьем в преодолении кросскультурных барьеров является знание иностранных языков. Как человек, которому потребо­валось много лет и труда, чтобы заговорить на двух иностранных язы­ках, я с огромным уважением и доброй завистью смотрю на коллег-преподавателей и студентов стран Европейского Сообщества. Для мно­гих из них одновременное владение 5-6 языками — английским, фран­цузским, немецким, испанским, а часто еще итальянским, голландским или фламандским — привычное дело.
 
Кросскультурные исследования показывают, что без знания иностранного языка крайне сложно, если вообще возможно, серьезно изучать и понимать культуру другой страны. Оказавшись за рубежом без знания языка и кросскультурной подготовки, менеджер начинает чувствовать неуверенность и стресс. Частая реакция на подобную си­туацию — агрессия.
 
Налаживание международного сотрудничества и успешное ведение международного бизнеса тре­буют формирования кросскультурной грамотности, развития навыков кросскультурного общения.
 
Вот почему вхождение в глобальный мир, присоединение к ВТО, налаживание международного сотрудничества, успешное ведение международного бизнеса требуют формирования кросскультурной грамотности, развития навыков кросскультурного общения и восприя­тия действительности.
 
Вопросы и задания для самопроверки
 
1.     Что такое кросскультурный шок?
2.     Расскажите о первом кросскультурном шоке, который пришлось наблюдать (сопереживать) автору.
3.     Приходилось ли вам переживать или наблюдать состояние крос­скультурного шока?
4.     Вспомните и расскажите о ваших встречах с иностранцами в Рос­сии или за рубежом (или о встречах ваших друзей), которые соп­ровождались теми или иными коллизиями ценностных или эти­ческих ориентиров.
5.     Приходилось ли вам наблюдать, как удачная (неудачная) шутка помогала (мешала) установлению и налаживанию партнерских и дружественных отношений? Расскажите о вашем опыте.
6.     Приходилось ли вам наблюдать проявления неуклюжего юмора в тостах, неуместного цитирования стихотворений и использования пословиц и поговорок при установлении контактов с иностранны­ми партнерами? Расскажите об этом.
7.     Подумайте и постарайтесь привести 1-2 примера кодированных речевых коммуникаций при общении на русском языке.
8.     Объясните, как мы обычно «подсказываем» собеседнику, что име­ем в виду не совсем то, что говорим?
9.     Почему при выстраивании кросскультурных отношений и связей не всегда выгодно что-то делать первым?
10.   Какова специфика восприятия юмора на американском Севере и Юге? Расскажите, что случилось с автором, когда он решил пошутить.
11.   Почему к застольным тостам, как и к анекдотам, надо подходить крайне осторожно?
12.   Почему не рекомендуется цитировать стихи, использовать посло­вицы и поговорки при общении с иностранцем через переводчика?
13.    Чем обычно отличается стиль выступления перед иностранцами людей, знающих и не знающих иностранный язык? Почему, по ва­шему мнению, возникают эти отличия?
14.   Покажите причинно-следственную связь между кросскультурной неграмотностью и возникновением чувства этноцентристской ксенофобии у менеджера, оказавшегося в другой стране без знания языка. Что можно сказать: этноцентристская ксенофобия возника­ет по вине иностранцев? По вине самого менеджера?
15.    Познакомьтесь с небольшой проблемной ситуацией. Ответьте на поставленные вопросы. Прокомментируйте, почему вы так думаете.
 
После двух лет плодотворного российско-американского сот­рудничества руководитель российской компании встречал в «Шереметьево-2» представителя американского партнера. Зная, что в качестве представителя прилетает молодая женщина, и, стремясь заручиться ее симпатией, а также показать себя куль­турным человеком и галантным мужчиной, российский бизнес­мен решил использовать «беспроигрышное средство» — препод­нести гостье букет из пяти крупных роз.
 
После вручения букета российский руководитель сделал так­же два «протокольных» комплимента. Сказал американской гостье: «Вы великолепно выглядите» и: «Я даже и не подозревал, что мой партнер — такая интересная женщина».
 
Вручение букета и комплименты в отношении внешнего вида гостьи, однако, не возымели ожидаемого российским руководи­телем действия.
 
Протянув руку для рукопожатия, молодая женщина сухо от­ветила на приветствие, проигнорировав комплименты, а пода­ренный букет тут же передала сопровождавшему ее переводчику.
 
Отрицательная реакция на цветы и «нейтральные», с его точ­ки зрения, комплименты оказалась совершенно неожиданной для руководителя российской компании. Возникшее при первой встрече отчуждение частично удалось преодолеть только к концу делового визита.
 
1. Что произошло на самом деле?
 
2. Кто оказался более не подготовлен к контакту — русский или американка?
 
3. А сколько бы цветов подарили вы?
 
5 Самый простой пример — перевод на английский язык словосочетаний «пионерский отряд» или «лагерная смена». Понятие «пионерский отряд» при дословном переводе скорее вводило в заблуждение, чем объясняло что-то детям из англоязычных стран. Для них слово «пионер» в первую очередь означает первопоселенец, первооткрыватель, т.е. мужественный мужчина, который в XVIII—XIXвв. покорял дикие и неизведан­ные районы страны. Второе значение — «идущий впереди солдат пешего подразделения» (из военной терминологии) — также не вызывало ас­социаций с детьми.
 
Организация детской работы в странах — «носителях английского языка» (Англия, США, Канада, Австралия, Новая Зеландия) существенно от­личалась от советской. А в 70-80-е гг., помимо прочего, она носила сильный антимилитаристский оттенок. В связи с этим слово «отряд», заим­ствованное из военной лексики, при дословном переводе и в сочетании со словом «пионер» приобретало довольно отрицательную окраску. И именно поэтому слово «отряд» всегда переводилось нейтральным термином «group» (группа). А использование слова «пионер» для обозначе­ния того человека, который хочет всегда быть передовым во всех отношениях, приходилось долго объяснять.
6 Льюис Р.Д. Деловые культуры в международном бизнесе: От столкновения к взаимопониманию. С. 45.
 Там же.

Добавить комментарий